Ироничная зарисовка. Гости из Ярославля представили спектакль «Москва-Петушки»
Агония прошлого века с религиозным подтекстом. Гастрольный марафон театра драмы имени Фёдора Волкова продолжается. Очередной маршрут — «Москва-Петушки». Спектакль по любимому советской интеллигенцией произведению Венедикта Ерофеева накануне состоялся в областной филармонии.
У него есть мечта. Венечка стремится в свой собственный рай. Конечная остановка — станция Петушки. Там его ждёт женщина с ребёнком. Там он обретёт счастье и покой. За непростое произведение взялся один из молодых режиссёров первого театра страны Денис Азаров. Премьера состоялась в конце прошлого года. На первый взгляд, антиморальная поэма в прозе, по сути рассказывает о каждом.
«Как даже говорил Денис Азаров, все мы пассажиры этой электрички, в которой хотим попасть в рай. Рай для Венечки — это Петушки. Приехать к чему-то светлому, хорошему, доброму, но, что-то мешает», — говорит актёр Кирилл Искратов.
Мешает алкогольный угар. Запойному Вене видятся ангелы. С ними он ведёт внутренний диалог и продолжает спиваться. Но это только аллегория. Подтверждает это и сам Венечка.
— И я пошёл через площадь, вернее не пошёл, а поплёлся. 2 или 3 раза останавливался, чтобы унять в себе дурноту. Ведь в человеке не одна только физическая, в нём духовная сторона есть, есть сверх того — сторона мистическая.
Символичные 40 ступеней в подъезде. Веня, как душа покинувшая тело, ходит по мукам. Сопровождающие ангелы — он сам. Скромность сменяется распущенностью, ум — глупостью. Эта поэма — иносказание. Одни главного героя ассоциируют с грехом, другие со святостью, третьи и вовсе считают: Веня, как неисполнимая мечта. Каждый видит на сцене то, что способен увидеть.
«Реакции бывают такие, что, ну просто, мы уже сами сидим, уже колоться начинаем, от того, как люди вместе с нами в унисон говорят текст этот. Хотя, это огромные тексты. Как они? То есть они его когда-то читали, может быть несколько раз и помнят», — рассказывает актёр Илья Варанкин.
Эту поэму любили и читали «запоем». Не как руководство к действию. В ней — много библейского подтекста. И совместить на сцене откровенность и внутренний смысл не просто. Игра актёров была на высоте.
Вещь не простая. И в сценическом отношении её сделать было сложно. На мой взгляд — это сделано было очень удачно. И кадры из кинофильмов, и движения, и ритмы движения, и обращение к большим произведениям художников и так далее. Всё это оказалось очень удачным.
Псевдо-автобиографичная. Венедикт Ерофеев считался контркультурным писателем. А «Москва-Петушки» — яркий пример постмодернизма, который понятен в основном подготовленному зрителю. Поэтому реакция зала была не однозначной. Часть зрителей озадачена, часть впечатлена.
